На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

Немного о Победе. Автор: Павел Великанов

Года три назад на Московском вокзале Санкт-Петербурга ко мне пристал пьяный латыш. Моя георгиевская ленточка привлекла его внимание. Подошел ко мне кособокой походкой, и тяжко ударил упитанным задом по соседнему креслу. Долгое время новый европеец пыхтел, сопел, не зная, как начать разговор. Наконец, решился.

- Вот чего вы всё носитесь с этой Победой? Ленточки, парады… Давно всё надо забыть, и жить, как все нормальные страны.
- То есть – как вы? – любопытствую я.
- Да, как мы! А то – каждый год – ура! Ура! Ура! Победа! Не надело вам, а? – Дышит на меня перегаром учитель европейской толерантности.

Я краем уха слушал этого человека, потому что подобные речи читаю и слушаю в соцсетях всякий раз, когда приближается 9 Мая. Особенно напирают на то, что «давно всё нужно забыть», мои «друзья» очень правых убеждений из Германии, Израиля, Грузии, США, Прибалтики (это мы различаем литовцев, латышей и эстонцев, а в Америке или Европе их считают скопом – просто Прибалтика).


Мой дед – Великанов Леонтий Никитич был призван в Красную Армию в декабре 1942 года. После краткого курса молодого бойца (на тот момент молодому бойцу было далеко за сорок, и у него дома остались восемь детей), рядовой Великанов принял присягу и получил оружие – самозарядную винтовку Симонова. Тяжелая СВТ в руках Леонтия Никитича, наверное, казалась прутиком – он был мужчина видный, под два метра ростом, широк в плечах и физически очень сильный человек, поскольку всю свою жизнь проработал кузнецом. Он погиб подо Ржевом, в то самое время, когда много южнее, в Сталинграде, армию Паулюса уже крепко обхватили в кольцо. Односельчане, вернувшиеся в малом количестве с войны, рассказывали, что моего деда, с перебитыми пулеметной очередью ногами, погрузили на лодку, переправлявшую раненых на другой берег. Налетевший фашистский штурмовик эту лодку утопил.

Так как мне забыть его? Как мне предать его память? Как вычеркнуть из своей, личной истории, и из истории моей страны? Не могу, и не стану даже пытаться этого делать. И на все эти дурацкие вопросы – «Чего вы носитесь со своей Победой?», «Не лучше ли забыть и жить дружно?», я отвечаю так: скажите, дорогие мои друзья из Израиля, а почему вы до сих пор празднуете Песах? Подумаешь, две с половиной тысячи лет назад, пара сотен евреев во главе с Моисеем сбежали
из Египта, прихватив фараонову кассу, но позабыв взять компас и карту местности, отчего долгое время бродили по пустыне. И что? Давно пора всё это забыть. Но отчего-то не забывается, хотя было в незапамятные времена, и празднуется Песах неделю! А наша Победа – вот она, она еще на расстоянии вытянутой руки – всего два поколения назад окончилась, и даже живы ее созидатели. Разве такое забудешь?

Или возьмите ежегодные марши ордена Оранжистов в Ирландии. Господи Боже мой, какая дата, с ума сойти можно! В 1795 году кучка протестантов надавала по рогам еще меньшей кучке католиков. С одной стороны полегло тысяча двести бойцов, с другой – восемьсот. Деморализованные «чудовищными потерями» войска Якова II – 24 000 воинов – разбежались. Но ведь помнят же! Но ведь собираются ирландские протестанты каждое 12 июля, и, дразня англосаксов, вышагивают с оранжевыми шарфиками на плечах, под гром барабанов.

Есть и еще масса примеров из других стран. Так почему же всем можно помнить о своих победах, а нам прямо-таки до зарезу необходимо о них забыть? Тот пьяный латыш протрезвел, когда я ему объяснил, что их национальный праздник, посвященный Цесисской битве – полная туфта.

- Как??? – Орал новый европеец. – Что это значит – туфта? Это был великий для Латвии день!
- Это – памятный день для родственников тех двухсот человек, что погибли с обеих сторон. И не более.
- Как это – двухсот?
- Да так, двух сотен, дорогой ты мой прибалтиец. Немцы, то есть Ландесвер, потеряли убитыми 65 человек, а латыши и эстонцы – соответственно 13 и 110 человек. Кстати, битва эта ваша великая длилась почти три недели. С перерывами на совместный обед. А вы разве этого не знали?

По небритому лицу латыша было видно, что этих цифр он не знал. Ему казалось, наверное, что в 1919 году Латвия, добиваясь независимости, совершила что-то невероятно громадное, и что их, латышей, полегло за свободу чертова куча. А их было 13. Тринадцать человек. Не сотен, не миллионов. Но ведь помнят! Так с какого такого умственного расстройства мы должны вышвырнуть из своей памяти и истории десятки миллионов наших соотечественников? Это какое-нибудь местечковое зависимое от западных подачек государство, но не Россия, может себе позволить такую роскошь – выбросить на помойку свою историю, а у нас такая гнусность не пройдет. Я уже получил у метро новенькую георгиевскую ленточку.

Накануне Дня Победы обязательно ее приколю на грудь, и буду с гордостью носить в память о тех, кто отдал свои жизни в борьбе с ужасающей по своей кровожадности гадиной, порожденной в цивилизованной и культурной Европе.

ИСТОЧНИК

Картина дня

наверх