Писатель, историк, публицист Юрий Поляков считает, что управлять страной должны те, кто её любит, государству нужно заниматься просвещением, а писателям – прислушиваться к общественным запросам.
Сотрудники Центра экономического развития и сертификации (ЦЭРС ИНЭС) передали несколько экземпляров книги «История, рассказанная народом» главному редактору «Литературной газеты» Юрию Полякову. В ходе беседы Юрий Михайлович ответил на вопросы портала profiok.com. Темой интервью стало творчество писателя и его взгляд на современную литературу – конечно же, неотрывно связанную с судьбой страны и общества.
Юрий Михайлович, недавно в серии «Жизнь замечательных людей» вышла книга о вас под названием «Юрий Поляков. Последний советский писатель». Вы действительно чувствуете себя советским писателем? Разве советский писатель чем-то отличается от российского?
Да, я советский писатель. В нас, в нашем поколении больше социальной ответственности. Нас воспитывали так, что мы понимаем: литература – часть общегосударственного дела. Это во-первых. А во-вторых, наше поколение гораздо более профессионально подготовлено, нас очень серьёзно этому учили. Депрофессионализация, которая коснулась всего вокруг, затронула и писательское сообщество. Молодые писатели пишут из рук вон плохо! Я сейчас говорю о профессии, не касаясь тематики. Их просто не учили писать! Это как с диссертациями. Посмотрите на диссертации 1990-х – это же бред сивой кобылы! В советское время попробуй-ка защити диссертацию! Или издай книгу… Из человека все жилы бы вымотали, пока он не напишет что-то приличное.
Кроме того, в последнее время в очередной раз упал профессиональный спрос: на первый план вышла идеология. Точно так же было в первые годы советской власти: неважно, как ты пишешь, важно чтобы ты был за большевиков. Потом поняли, что это не путь. Сейчас получается то же самое: неважно, как ты пишешь, важно чтобы ты был за демократов. Вот и набежали графоманы под эти знамёна.
И что же делать?
Да ничего не делать, литература сама очищается. Плохих писателей забывают, их не читают. Пусть их навязывают, дают им премии – их книги не покупают. Литература в этом смысле похожа на океан: до какого-то момента очищается сама. Но может превратиться в болото и исчезнуть, так тоже бывает. Не хотелось бы, конечно.
Так вышло, что ваша жизнь и ваше творчество охватывают три эпохи: советский период, перестройку и современную «капиталистическую» Россию. Философский вопрос: меняются ли люди со сменой эпох? И что происходит с ценностями?
Нет, по основным мотивациям люди не меняются. Всё те же психотипы, конфликты – всё то же самое. Просто соотношение этих психотипов и конфликтов становится немножко другим. Грубо говоря, богатые люди при советской власти не вели себя так по-хамски, как сейчас. Они понимали, что их может партком прижать. И жулики-цеховики вели себя аккуратно, потому что работала правовая система, которая только на позднесоветском этапе стала совсем уж продажной. Вот такие вещи меняются, а сами люди – нет.
Со сменой эпох, вероятно, изменяются и общественные запросы? Существует ли так называемый социальный заказ? Нужно ли к нему прислушиваться или у настоящего писателя это получается само собой?
Конечно, социальный заказ существует. Вернее, есть два типа социального заказа. Есть социальный заказ, который диктует социум, общество. Это то, что хотят о себе узнать люди. Этот социальный заказ я чувствую и всегда в него попадал, начиная со своих первых повестей. Люди хотели знать, что происходит с молодыми ребятами в армии – я написал «Сто дней до приказа», хотели узнать о непарадной стороне комсомола – «ЧП районного масштаба», о школе – «Работу над ошибками». Вот такой социальный заказ обязательно надо выполнять. Но ещё существует заказ не столько социальный, сколько властный. Когда власть заинтересована, чтобы литература раскрывала какие-то темы. Этот заказ был при советской власти, он существует и сейчас. Если вы возьмёте лауреатов премии «Большая книга», а эта премия, между прочим, финансируется, в основном, казной, то увидите, что среди лауреатов одни антисоветчики и русофобы. Там же сплошной ГУЛАГ и всякие гадости! Причём это не так называемые сложные страницы нашего прошлого, а именно неприязнь к стране, к народу, к истории. И власть всё это финансово поддерживает. Вот это заказ власти, находятся те, кто на него работает. Но, как правило, эти книги недолговечны. При советской власти тоже такие были, они очень быстро забывались. Сейчас они ещё недолговечнее – просто в силу того, что ускоряется жизнь, меняются имена.
Видимо, быстрая смена имён рождает спрос на публицистику?
Спрос есть, но либеральная публицистика издаётся гораздо меньшими тиражами. Такие тиражи публицистики, как у меня, есть у трёх-четырёх человек.
Только что вышел сборник вашей публицистики «Перелётная элита». Что такое элита в вашем понимании?
Элита в моём понимании означает то же, что и у всех: это верхний слой общества, управляющий слой. Элита везде одинакова. Она существовала и при советской власти, только называлась номенклатурой. Всё это я подробно описал в статье «Перелётная элита», которая дала название сборнику. В полной версии эта статья была опубликована в «Свободной прессе» и собрала большое количество прочтений.
Может быть, кто-то из читателей узнал в ней себя?
Наверняка. Там о многом и о многих написано.
Можете ли вы предсказывать смену элит? Вы же писатель, наверняка чувствуете этот «нерв».
Понимаете, есть разные формы смены элит. Есть революционная форма, но она всегда опасна тем, что к власти придёт не контрэлита, а антиэлита. Контрэлита отличается от антиэлиты в том, что у неё есть контрпроект – социальный, экономический, культурный. У антиэлиты нет проекта, а есть только желание разгромить и взять себе. Это произошло в 1991 году.
Я считаю, что лучше постепенная смена элиты, когда люди, себя не оправдавшие, постепенно удаляются. Сегодня, наконец, убрали Басаргина (Виктор Басаргин – экс-губернатор Пермского края – profiok.com). То, что он не на месте, было понятно давным-давно. Мы компанией плавали на теплоходе по Каме, смотрели на замусоренные, страшные берега и всё пытались вспомнить, кто же здесь губернатор. Спросили у местных, а они ответили только, что матом не ругаются. Вот вам оценка народа. Так что эта смена элит идёт. Хотелось бы, конечно, чтобы она была более энергичной, но, видимо, не получается.
Как на ваш взгляд связаны (или, наоборот, не связаны) принадлежность к элите и патриотизм?
Человек элиты по идее должен быть олицетворением патриота. Люди, управляющие страной и не являющиеся патриотами, это нонсенс. Разве можно быть тренером команды, когда тебе наплевать, выиграют они или проиграют? Хотя, мы знаем, бывают и такие тренеры.
«Человек элиты» и «патриот» – это должны быть синонимы. В чём трагедия 1990-х годов? В том, что член элиты был синонимом антипатриота. И так продолжалось очень долго, и таких антипатриотов в элите оказалось очень много. Достаточно почитать стихи бывшего министра экономического развития Алексея Улюкаева. Стихи-то беспомощные, но дело не в этом. Мы об этом писали ещё задолго до того, как его взяли: как может министр экономики в стихах сыну советовать валить из этой страны?
Езжай, мой сын, езжай отсель,
На шарике найдёшь теперь
Немало мест, где шаг вперёд,
Необязательно пятьсот
Шагов назад, где, говорят,
Не всё всегда наоборот…
Где не всегда затычку в рот…
А. Улюкаев
Мне рассказывали, что он читал эти стихи на заседаниях правительства, причём подолгу. Допустим, если бы, как говорится, директором был я, мне положили бумагу на стол и сказали: «Посмотрите, чего пишет министр-то наш!» На месте Медведева я бы сначала убедился, что это не фейк, а убедившись, уволил бы его. Если человек не любит свою страну, как можно ему экономику доверять?!
К сожалению, с тех самых погромных 1990-х годов ещё есть в элите такие люди, которым наплевать на страну. Все мысли их далеко за пределами России, у них дети там.
А у вас?
У меня все здесь, слава богу.
Перестроечные 1990-е разрушили не только элиту, но и всё общество, привели к варваризации, падению уровня культуры. В книге «Любовь в эпоху перемен» вы говорите, что нужно «просвещать выращенных дебилов». Есть какие-то пути?
Конечно, надо просвещать. Требовать от телевидения, абсолютно от всех каналов серьёзного процента просветительских передач. Не только на канале «Культура», а на каждом, на всех. Это могут быть передачи, посвящённые истории России, истории отечественной культуры, различного рода знаковым фигурам. В основном, люди черпают информацию пассивно – из телевидения, ничего с этим не сделаешь.
Надо следить за книгами, которые пропагандируются. У нас часто навязываются книги, которые к просвещению никакого отношения не имеют. Причём навязываются опять-таки усилиями государства. Что стоит государству перенаправить эти усилия? Например, есть серия ЖЗЛ, «Жизнь замечательных людей». Отличная серия. А библиотеки подписываются чёрт знает на что, закупают целыми стеллажами книги Дарьи Донцовой только потому, что им издательство предоставило скидку. Выходит, надо следить, какие библиотеки как пополняют свой фонд. Государство должно понимать, что оно оплачивает.
Как раз на эту тему мы много спорили, когда утверждался список 100 книг для внеклассного чтения (Перечень «100 книг по истории культуре и литературе народов РФ», утверждён Минобрнауки 16.01.2013, подготовлен по распоряжению Владимира Путина – profiok.com). Я спрашивал, почему в этом списке так много писателей-эмигрантов. Причём не тех эмигрантов, которые вынуждены были уехать после революции, а эмигрантов третьей волны, которые уехали сами – просто потому что не хотели жить в СССР? Почему в этом списке Довлатов есть, а Виктора Конецкого нет? Замечательный же писатель, капитан дальнего плавания, с юмором, причём этот юмор у него появился раньше, чем у Довлатова – Довлатов как раз у Конецкого учился такому взгляду на вещи. Мне возражали: какое значение имеет, человек эмигрант или не эмигрант? Ну как же не имеет, если человек сознательно уехал из страны? Мы сейчас не о Бунине, которого революция выкинула и которому было некуда деться. Но если человек уехал по каким-то своим соображениям – конечно, у него это отражается в творчестве. Мы кого воспитываем? Эмигрантов? Чтобы они закончили школу и тут же уехали? Почему я, свободный писатель, объясняю министерству образования, что этого допускать нельзя? Вот в таких случаях государство должно вмешиваться.
Есть ли в современной отечественной литературе писатели, достойные внимания? Кроме, разумеется, Юрия Полякова? Может быть, кого-то порекомендуете?
Я бы порекомендовал периодически просматривать «Литературную газету». Хороших писателей довольно много, и «Литературная газета» об этом постоянно пишет.
Profiok.com благодарит Юрия Михайловича Полякова за содержательный разговор и призывает всех уважать себя и своё Отечество, выбирая качественную литературу и достойных собеседников.
История вопроса. Публикации profiok.com по этой теме:
- Культура: проблемы с управлением?
- Борис Есенькин: «У каждого человека должен быть гуру»
- Библиотеки XXI века: новая жизнь
- Государство, культура, публика: в поиске общих интересов
- МНЕНИЕ. Государство и культура: точки контакта
- Сергей Нарышкин: «Литература – это не просто тексты»
- Год литературы: продлись, продлись, очарованье…
- Роланд Шарифов: «Хорошие книги всегда найдут своего читателя»
- Давайте передохнем! Или, может быть, передохнём?
- Вышла первая часть книги «История, рассказанная народом»
- «История, рассказанная народом»: книга о героях
- РВИО: для историков – дискуссии, для общества – поиск компромисса
Источник: http://profiok.com/about/news/detail.php?ID=3958#ixzz4Y70lADd0
Свежие комментарии