МНЕНИЕ. Цифровая экономика: ориентиры и миражи

Зачем России цифровая экономика? В чём разница между цифровизацией и оцифровкой? Какие проблемы ставит перед нами цифровое будущее и сможем ли мы их решить? Этим вопросам посвящена редакторская колонка портала profiok.com.

… плюс цифровизация всей страны

«Коммунизм есть Советская власть плюс электрификация всей страны», – говорил Ленин в 1921 году. Как мы теперь уже видим, формула оказалась не совсем верной, хотя значение электрификации для развития нашей страны переоценить невозможно. Чуть менее ста лет спустя руководство государства поставило не менее грандиозную задачу. «Нам предстоит реализовать сложный, комплексный проект, беспрецедентный по своему масштабу. Его сравнивают со строительством железных дорог в конце XIX века или электрификацией страны первой половины XX века», – обозначил размах проекта Владимир Путин на заседании Совета по стратегическому развитию. Обсуждалась, как несложно догадаться, программа по развитию цифровой экономики (утверждена распоряжением правительства от 28 июля 2017 года №1632-р).

Интерес к этой теме вполне объясним. Смена технологического уклада, переход к новой модели экономики в том или ином виде происходит во всём мире. И для России это хороший шанс сделать рывок в развитии, первой разработав и применив новейшие технологии: сейчас все находятся на более или менее одинаковых стартовых позициях. В традиционной экономике совершить такой прорыв, видимо, уже не выйдет. А для интенсивного развития цифровой сферы у нас всё, вроде, есть – и специалисты, и технологии, и даже средства. Дело за малым: выделить приоритеты, проанализировав имеющиеся тренды, составить план, постаравшись ничего не упустить, и упорно двигаться к намеченной цели от одного пункта «дорожной карты» к другому.

Уже утверждены стратегические документы, планы, выделен бюджет. Создано специальное АНО «Цифровая экономика», которое будет заниматься координацией работы бизнес- и научных сообществ по реализации соответствующей госпрограммы. Её возглавил замдиректора направления «Молодые профессионалы» АСИ Евгений Ковнир – впрочем, сразу заявивший, что реализация потенциала госпрограммы будет зависеть «от продуктивности диалога государства, бизнеса, и общества».

Если этот диалог окажется продуктивным, то к 2024 году, согласно тексту госпрограммы, цифровое будущее в нашей стране придёт в каждый дом. Всего-то через семь с небольшим лет в стране появится «постоянно обновляемый кадровый потенциал цифровой экономики», законодательная база будет приведена в соответствие с требованиями времени, к интернету будут подключены абсолютно все школы, лечебные учреждения и другие важные объекты инфраструктуры, а также 97 процентов домашних хозяйств.

Заметим, что добиться поставленной цели будет нелегко. Для понимания: сейчас по внедрению электронного правительства (E-Government Development Index (EGDI), данные из документа ООН под названием United Nations E-Government Survey) Россия занимает 35-е место, в рейтинге готовности к сетевому обществу (Индекс ВЭФ Networked Readiness Index) – 41-е место, а в индексе развития информационно-коммуникационных технологий, ежегодно публикуемом Международным союзом электросвязи, наша страна находится на 44-й позиции.

Целевое состояние на 2024 год в программе обозначено так: «Российская Федерация является одним из мировых лидеров в области информационной безопасности». Здесь можно поспорить: вообще говоря, чем больше «цифры», тем меньше безопасности, об этом постоянно твердит Наталья Касперская. Не сомневаемся в способностях российских ИТ-специалистов, но всё же, может быть, цифровизация всего и вся – не самоцель? Может быть, стоит переходить на «цифру» только там, где в этом действительно есть необходимость?

Разумеется, есть в России и яркие примеры, достойные подражания, и продукты и технические решения, которыми можно гордиться, и достижения, напрямую улучшающие нашу жизнь. Москва занимает высокие позиции в рейтинге «умных» городов мира, созданный в цифре лайнер МС-21 успешно совершил перелёт из Иркутска в Жуковский, а Счётная палата за счёт внедрения цифровых технологий контроля обнаружила в 2016 году впятеро больше нарушений, чем годом раньше.

Отчего же с таким трудом верится в успех этого, без сомнения, важного и нужного проекта? Может быть, потому, что ещё не забыты упоминаемые к месту и не к месту инновации или нанотехнологии, на которые тоже возлагались большие надежды?

Очень не хочется, чтобы с тотальной цифровизацией вышло так же. Предпосылки есть: ввиду наличия «генеральной линии» каждый считает своим долгом проафишировать внедрение или разработку чего-нибудь «цифрового». И поскольку тотальная цифровизация – всё-таки общемировой тренд, строительство «потёмкинских деревень» – не только отсрочка государева гнева, но и способ отстать навсегда.

Оцифровывайся, а то проиграешь?

Жаль, но не все понимают (или делают вид?), что переход к цифровой экономике, к управлению в цифре – это не просто перевод данных и процессов в цифровой вид, это ещё и смена модели, подходов, способа мышления. Если перевести в цифру всё «как есть», то получится не цифровая экономика, а оцифрованная. С теми же перекосами, недочётами, несовершенством процессов, дублированием или рассогласованностью процедур.

Не секрет, что до сих пор во многих компаниях полагают, что электронный документооборот – это пересылка отсканированных документов по электронной почте. Несколькими годами ранее в офисах росли горы бумаг, теперь точно так же сваливаются в бессистемную кучу файлы, и среди них уже через месяц никто не может отыскать нужный документ.

И так повсюду. «Электронный дневник, который по два месяца не работает, – это не технологии», – возмущался на днях вице-премьер Аркадий Дворкович на форуме «Открытые инновации». В том-то и дело: слишком часто делаются попытки выдать халтуру за новое и передовое.

Яркий пример – Национальная электронная библиотека. Это проект даже упоминается отдельной строкой в утверждённой президентом Стратегии развития информационного общества на 2017-2030 годы. Конечно, до 2030 года ещё далеко, но глядя на сайт нэб.рф, разработанный по заказу Минкультуры, можно сделать вывод, что заказчики не очень понимают, что такое электронная библиотека, а потому просто потребовали от библиотек – участниц проекта отсканировать каталоги. У любого, кто привык пользоваться поисковыми системами, каталогизация вида «Экономика. Экономические науки – Экономическая история (история народного хозяйства) – Экономическая история СССР – Экономическая история в период капитализма (1861-1917) – Период империализма (II половина 90-х гг. XIX в. - 1917)» вызовет шок. Так устроены каталоги в «бумажных» библиотеках. Но произнося слова «электронная библиотека», хочется видеть не электронный клон, а что-то принципиально другое.

Мы попробовали поискать в Национальной электронной библиотеке литературу по цифровой экономике. Система нашла 10 (всего десять!) изданий, самое свежее из них – 2011 года выпуска, а самое релевантное издано в Санкт-Петербурге в 1897 году и называется «Цифровыя данныя о поземельной собственности в Европейской России». Интересно, что об этом замечательном «цифровом» проекте докладывают президенту?

В ходе работы над книгой «История, рассказанная народом» сотрудники ЦЭРС узнали о проблеме в Подольском архиве Минобороны. Потомки участников Великой Отечественной войны никак не могли получить копии документов о своих близких. Оказалось, что с документами работают пенсионерки, не побоявшиеся освоить новые, как сейчас принято говорить, компетенции. Видимо, Минобороны стоит за это уважать, а не ругать: работы в таком темпе этим сотрудницам хватит лет на сто!

Владимир Путин тем временем не устаёт подчёркивать, что смысл развития технологий – в повышении эффективности работы, а в конечном счёте – в улучшении жизни граждан. Цифровая экономика – это экономика данных. Это способы их создания, передачи, анализа, защиты, хранения. Это механизмы, позволяющие на основе всё большего объёма данных принимать всё более эффективные решения, снижать количество ошибок, повышать точность прогнозов.

Пока же происходят удивительные вещи: Минэкономразвития прогнозирует рост инвестиций, а Счётная палата не видит факторов для такого прогнозного роста. Хочется спросить: у какого-то из этих ведомств не хватает данных для проведения аналитических расчётов? Или причина в другом? Человеческий фактор, как всегда?

Долой безграмотность!

Конечно, цифровая экономика – это и инфраструктура, и нормативное регулирование, и принципиально новая система управления, и передовые технологии, и способы взаимодействия в едином информационном пространстве, и проблемы безопасности, включающие защиту данных и обеспечение круглосуточной доступности инфраструктурных звеньев.

«Цифровая экономика – это не отдельная отрасль, по сути – это уклад жизни, новая основа для развития системы государственного управления, экономики, бизнеса, социальной сферы, всего общества», – считает Владимир Путин. А раз так, главное – это люди. Те, кто будет разрабатывать инфраструктуру и технологии, те, кто будет защищать данные, и даже те, кто будет просто выполнять свою обычную работу в цифровой среде.

Выступая на ПМЭФ-2017, президент поставил задачу обеспечения всеобщей цифровой грамотности. Задача не из простых: в России немало людей, которых язык не поворачивается считать стариками, но которые убеждены, что отлично проживут остаток жизни без интернета и компьютеров. Молодёжь принято считать ИТ-грамотной по умолчанию, но это тоже заблуждение: уметь печатать сообщения в соцсетях вовсе не тождественно владению хотя бы офисным пакетом программ, не говоря уже об интернет-гигиене, о соблюдении мер безопасности, об умении найти нужную информацию, оценить её достоверность и сделать какие-то выводы. Это – о рядовых пользователях, но стране потребуются ещё и программисты и ИТ-специалисты, которые будут в состоянии обеспечить технологический прорыв! К сожалению, учебные заведения готовят кадры, более-менее готовые вписаться в традиционную экономическую модель. А как же быть с новой?

Есть и ещё одна серьёзная проблема. Вот, например, мнение генерального директора Института экономических стратегий (ИНЭС) Александра Агеева: «Независимо от характера ценностей и уровня контроля над данными цифровая экономика оборачивается высвобождением огромных масс работников. Исчезнут целые классы профессий. Появится много безработных. В новой парадигме очень многим людям работы не найдется в принципе – при том, что имеющиеся социальные институты вовсе и не обещают прокормить каждого».

Людям, которые высвобождаются вследствие автоматизации рутинных процессов, тоже нужно будет чем-то заняться. Будет государство выплачивать им пособие или нет – дело десятое. Человек всё равно должен быть чем-то занят, даже если ему не нужно зарабатывать на хлеб.

Программа «Цифровая экономика» предусматривает создание системы переквалификации: каждый год около миллиона человек будет получать новую профессию онлайн. Те, кто потерял работу из-за цифровизации, получат специальные ваучеры и смогут пройти обучение бесплатно. Программа предусматривает также повышение «цифровой грамотности» старшего поколения «с привлечением инициатив школьников», а также формирование неких «базовых компетенций цифровой экономики» и включение этих компетенций в образовательные стандарты.

С приходом в нашу жизнь цифровых технологий в обязательный набор компетенций войдут методы анализа больших данных, машинного обучения, умение искать информацию и отбирать нужное в большом потоке данных. Наконец, крайне востребованными становятся коммуникативные навыки. Поток информации, который обрушивается на каждого человека, настолько интенсивен, что умение быть услышанным обретает важность и цену.

Как остаться человеком?

Переход к цифровой экономике и связанные с ним вызовы – лишь один из аспектов развития цифрового мира. Пока экономисты и ИТ-специалисты обсуждают искусственный интеллект и блокчейн, гуманитарии обращают внимание на то, что происходит с человеком с точки зрения антропологической: люди захлёбываются в потоке информации, им сложно жить на таких скоростях, меняется модель мира, а вслед за ней меняется и сам человек. Прогресс это или регресс?

«Мы оказались в другом типе цивилизации, причём это не вопрос будущего, а свершившийся факт. Я не уверена, что мы готовы к этому», – говорит нейролингвист Татьяна Черниговская (программа Михаила Швыдкого «Агора», эфир от 07.10.2017).

«Раньше программы в корпоративном университете Сбербанка менялись раз в три года, а сейчас мы их меняем трижды в год. Мы продолжаем оперировать накопленными шаблонами, а будущее будет развиваться по принципиально другой траектории, экспоненциально, и мы к этому абсолютно не готовы», – согласился с Черниговской глава Сбербанка Герман Греф.

В цифровую эпоху знание перестаёт быть ценностью, и никому не интересен учитель, рассказывающий о том, что можно найти в два клика. Но есть и сложность: люди, проводящие слишком много времени в сети, перестают глубоко задумываться, читают по диагонали, мыслят клипами или короткими фразами, склонны складывать из этих лоскутков картинку – и, разумеется, нередко делают выводы, в корне отличные от реального положения вещей. Чтобы принимать верные решения, нужно иметь как минимум некую мировоззренческую базу, а откуда её взять тем, кто с детства привык ничего не запоминать?

Цифровые технологии влияют на нас, и далеко не всегда делают нас лучше. Тот факт, что об этом говорят сейчас примерно так же, как говорили несколько десятилетий назад, свидетельствует о том, что проблема не надумана. Советский фильм «Вельд» («Узбекфильм», 1987), снятый по рассказам Рэя Брэдбери, рассказывает о том, как электронная игра, подаренная детям, становится источником неприязни детей к родителям, а затем и откровенной ненависти. Можно было бы сказать, что фильм, где свирепые львы проникают в дом через игровой экран, безнадёжно устарел, но разве не о том же, по большому счёту, снят современный британский сериал «Чёрное зеркало»?

Увлекаясь технологиями, развивая цифровую сферу, важно не забывать, что мы - люди. Важно не терять смыслов и помнить, что спектр человеческих чувств и эмоций отнюдь не исчерпывается набором смайликов. Цифровой мир – всего лишь инструмент, и обращаться с ним нужно умеючи, да и использовать строго по назначению. К тому же невозможно всецело полагаться на инструмент, работоспособность которого зависит от наличия электрического тока в розетке.

Словом, амбициозные цели, до которых, как кажется, рукой подать, вполне могут оказаться миражами. Но это – пессимистичный сценарий, а мы всё-таки оптимисты. Будем работать и повышать цифровую грамотность. И постараемся оставаться людьми. Можно же, пользуясь техническими достижениями, не утратить человеческое?

История вопроса. Публикации profiok.com по этой теме:

• Цифровая экономика: Россия готовится к рывку
• Что такое блокчейн? Краткий ликбез
• Авиапром: тотальная цифровизация, консолидация отраслевой науки и селективная конкурентоспособность
• МНЕНИЕ. Следите за руками, или Хотят ли власти диалога?
• МНЕНИЕ. Молодёжь в фокусе или фокусы с молодёжью?
• МНЕНИЕ. Новый план по развитию экономики: выживет ли народ?
• МНЕНИЕ. Производительность труда: фактор развития или сюр?
• МНЕНИЕ. Сколково: поле чудес в стране...