- Автор: Арам Мирзаэи
В то время, как иранский народ отмечает 38 годовщину установления Исламской Республики, в Вашингтоне приступил к исполнению обязанностей уже 7-й президент, если считать с того холодного зимнего дня 11 февраля 1979 года. Для многих иранцев Исламская Революция представляет собой определяющий момент иранской истории, когда целая нация освободись от тисков Вашингтона и его марионетки, деспота Мохаммеда Реза Пехлеви. Это был последний раз, когда иностранцы обладали привилегией повелевать в вопросах жизней и судеб иранцев.
Как почти во всех революциях прошлого, Исламскую революцию едва ли приветствовали иностранные политические игроки, которые немедленно втянули страну в жестокую восьмилетнюю войну с соседним Ираком с целью обуздать новое революционное правительство. Если французская, русская и китайская революции были отмечены радикальным отходом от их соответствующего исторического прошлого, Исламская Революция наоборот, вернулась к корням страны, объединив пять столетий неразрывной связи Ирана и шиитского ислама. Это единство государства и религии всё еще не приемлет и не понимает Запад.
Как сказано выше, Исламская Республика — итог пятивековой связи народа и шиитского ислама. Со времен династии Сефевидов (1501-1736) иранцы придерживались Двенадцатой ветви шиитского ислама (шииты признают 12 имамов — прим. пер). Сефевиды правили тогда Ираном, как теократией, и вполне успешно, на их стороне были могущественные улемы (высшее духовенство). Подобная форма правления господствовала в Иране вплоть до правления Каджарской династии, которая всё больше попадала под влияние Российской и Британской Империй. С тех самых пор улемы стали мощным источником оппозиции Королевским дворам, и их всё больше считали защитниками угнетённого народа Ирана.
Западные специалисты и политики рассматривали Иран только лишь с точки зрения своего собственного опыта и учений, что превращало в их глазах Иран в «теократическую диктатуру под управлением высшего духовенства». Чего не смогли понять западные политические деятели и специалисты — что их концепция светского правления вряд ли будет предпочтительна для угнетённых народов Ближнего Востока, поскольку люди религии в первую очередь и в основном беспокоились за собственную безопасность посреди конфликтов, бушевавших в регионе большую часть двух столетий. Ещё один фактор, который необходимо принимать во внимание — иранцы видели, что именно представляет из себя светское правление в западном стиле, одобренное Вашингтоном, и в этом основная причина, почему они в первую очередь свергли режим Пехлеви.
Для Ирана эксперимент светского правления начался при режиме Пехлеви, когда в 1925 году к власти пришел Реза Пехлеви, и продолжался при правлении его сына, Мохаммеда Реза Пехлеви. Все 54 года, что они правили Ираном, они проводили политику вестернизации в погоне за модернизацией страны. Что не смогли осознать ни отец, ни сын, так это то, что любая модернизация страны должна исходить от народа, а не быть продуктом иностранных традиций и культуры, импортированной из той части мира, которая не имеет никаких связей с самой страной. Всё правление оба они пытались культурно реформировать страну, не обратившись к огромным социально-экономическим проблемам, и таким образом они сумели вызвать отчуждение народа, поскольку Королевский двор все более и более рассматривался, как далекий дворец иностранной скверны.
Так что когда оба шаха пытались, например, ввести западный дресс-код в качестве обязательного для всех иранцев, то вместо поддержки, на которую они надеялись, они сумели настроить против себя влиятельных улемов.
Иранцы пытались экспериментировать с концепцией западной демократии с 1952-53 годов, однако Вашингтон и его британские союзники, так называемые лидеры свободного мира, не позволили этого. Избранный премьер-министр Мохаммед Мосаддык был свергнут в результате подготовленного ЦРУ переворота в ходе операции под кодовым названием «Аякс», задачей которой было вернуть Мохаммеда Реза Пехлеви на трон Шаха Ирана. Что склонило США и Британию к свержению Мосаддыка, так это национализация иранской нефтяной промышленности, которая находилась под британским контролем с 1913 года, а владела ею Англо-персидская нефтяная компания.
Государственный переворот многими иранцами считался унижением, и в итоге они пришли к пониманию, что западные державы заинтересованы лишь в эксплуатации обширных природных ресурсов Ирана и его ценного географического положения. Когда режим Пехлеви наконец по требованию народа был свергнут, американо-иранские отношения из дружелюбных превратились в отвратительные, и с тех самых пор Вашингтон и его вассалы по всему миру стали неистово раскручивать иранофобию с целью изолировать и сдерживать Иран, хотя и небольшим успехом. Исламская Республика выстояла несмотря на действующие с 1979 года экономические санкции, поддержку Саддама оружием и разведданными в убийственной восьмилетней войне, несколько попыток «бархатной» революции», акты терроризма и прямые угрозы войны на основании ложных обвинений мнимой программы ядерных вооружений Ирана, часть которой составляла мощная кампания демонизации, направленная на распространение иранофобии среди всего международного сообщества. Собственно говоря, несмотря на все попытки Запада изолировать Иран, Исламская Республика сегодня стала признанным основным игроком в регионе, её поддерживают некоторые мощные союзники. Вашингтон совершенно точно осознает это, и именно это вынудило его сесть за стол переговоров, чтобы заключить ядерную сделку со своим врагом, несмотря на громкие возражения его ключевого союзника, Израиля.
Посмотрим на роль Ирана в недавние годы в иракском и сирийском кризисах — Иран сыграл решающую роль в поддержке этих стран перед лицом серьёзной террористической угрозы, спонсированной и созданной Вашингтоном и его союзниками. Эти региональные конфликты, мишенью которых по сути стала сама Исламская Республика, вызванные с целью сдержать Иран и защитить Израиль уничтожением и свержением союзников Ирана, подарили Исламской Республике шанс воспользоваться случаем и приобрести моральный авторитет у международного сообщества, возглавив борьбу против терроризма. Выбор Исламской Республики объединить силы с Россией в Сирии позволил не просто привести к многочисленным победам над террористическими группировками, бушевавшими в стране, но и спасти законное правительство Сирии и добиться преимущества над Вашингтоном так, что он больше не играет в конфликте значимой роли. Это само по себе стало свидетельством устойчивости Исламской Республики к любым враждебным действиям, направленным против неё.
Но Иран продемонстрировал ещё и сопротивление в других аспектах, где стал мишенью жесткого наказания за свое сопротивление, например, со времён Исламской Революции в 1979 году Иран серьёзно продвинулся в сфере здравоохранения и, в результате, не только продолжительность жизни увеличилась с 55 до более 71 года, но и детская смертность упала более чем на 70%, несмотря на драконовские санкции, введённые против страны. Иранская система здравоохранения, известная, как комплексная первичное система медико-санитарного обслуживания (IPHC), оказалась настолько успешной, что врачи американского штата Миссисипи, штата с самым высоким уровнем бедности и самыми плохими результатами здравоохранения в США, обратились к Ирану за помощью в разработке рентабельной системы здравоохранения[1].
В военной сфере Исламская Республика сумела разработать оборону, о которой вполне стоит упомянуть. Несмотря на отсутствие сложного военного снаряжения, каким обладают соседи — союзники США, войска Ирана на Ближнем Востоке считаются «наиболее мощной военной силой»[2]. Второго ноября 2012 года иранский бригадный генерал Хассан Сейфи сообщал, что Иранские Вооружённые Силы добились самодостаточности в производстве боевой техники, а возможности иранских учёных позволили стране добиться существенного прогресса в этой области. По его словам, в отличие от западных стран, которые скрывают свои новейшие разработки вооружений и боевой техники ото всех, Исламская Республика и иранская армия не боятся демонстрировать свои последние военные достижения, и все страны должны осознать прогресс Ирана в производстве вооружений».
И, наконец, факт остается фактом — иранские женщины намного обогнали женщин в других странах Персидского Залива в социальном отношении, политике, образовании и здравоохранении. Политика правительства, опять-таки исходя из принципов Исламской Революции, состоит в поддержке женщин, гарантируя шесть месяцев оплачиваемого ухода за новорождённым плюс дополнительный оплачиваемый час в день до достижения новорождённым полутора лет, материнские льготы выше стандартов Международной Организации Труда, не говоря уж о стандартах США и других западных стран. Более того, женщины составляют около 60% всех студентов Ирана, эта цифра намного превосходит показатели западных стран. Конечно, на Западе говорят лишь об «угнетении иранских женщин, вынужденных носить хиджаб» и никогда не упоминают о приведённых достижениях.
Таковы положительные стороны экономического и социального развития Ирана после победы Исламской Революции, истоки которой кроются в мощном объединении религии, повседневной жизни и правительства и тщательно оберегаются от светской концепции Запада.
В итоге каждый день существования Исламской Республики представляет собой акт сопротивления англо-сионистской империи, поскольку она будет продолжать возглавлять борьбу против спонсируемого Вашингтоном и Тель-Авивом терроризма и их геостратегических интересов в регионе. Поскольку на Западе государственные институты находятся в состоянии упадка, особенно на моральном уровне, люди по всему миру начинают понимать, что Исламская Республика Иран никогда не была врагом человечеству, скорее она возглавила борьбу против империализма на Ближнем Востоке.
В дни, когда Исламская Республика встречает свою 38 годовщину, можно вспомнить слова имама Хомейни:
«Говорят, что мы — нация слёз, но эти слезы ниспровергли империю».
http://polismi.ru/politika/bolshoj-blizhnij-vostok/1593-isla...
Свежие комментарии