Говорить о бурном росте преждевременно – промышленники рассказали о своих проблемах

Официальные «вести с полей» звучат более чем оптимистично: промышленность развивается, модернизируется, привлекает инвестиции и захватывает новые рынки. Однако если послушать представителей реального сектора, градус энтузиазма заметно снижается.

В программе «ПРАВ?ДА!» на канале ОТР (передача от 20.05.2019 – прим. profiok.com) руководители предприятий и объединений производителей обсудили, чем живёт сейчас российская промышленность, какие задачи ей предстоит решить и чем может помочь государство. Подробности – в материале profiok.com.

Инновации: пока отстаём

Локомотивом развития российской промышленности традиционно остаются оборонные предприятия. События в Сирии подтвердили, что отечественная оборонка действительно работает на высоком уровне и выпускает высокотехнологичную продукцию.

Однако, по словам руководителя Московской городской организации Всероссийского общества изобретателей и рационализаторов Дмитрия Зезюлина, оборонщики «делают хорошие вещи, но в небольших серийных партиях». Это означает, что на совершение прорыва каждый раз бросаются все силы и тратятся значительные средства.

Дмитрий Зезюлин привёл данные Роспатента: среди оборонных предприятий лишь 10 процентов занимаются изобретательской работой. «В производство внедряется недостаточное количество новых технологий», – заключает эксперт. По его мнению, причина такой ситуации в том, что в оборонке, да и в промышленности в целом, нет выработанной «наступательной стратегии», явным образом направленной на опережение.

В то же время зарубежные страны активно патентуют свои идеи на территории нашей страны. Зезюлин уверен, что складывается опасная ситуация. «Мы проигрываем рынок на своей территории, это большая опасность для нашей страны», – говорит эксперт.

Впрочем, количество внедрённых технологий не всегда стоит измерять патентами, убеждён генеральный директор Редкинского катализаторного завода Александр Тарарыкин. Он говорит, что иногда патент может оказаться сигналом для конкурентов. Поэтому его предприятие, постоянно имея «в работе» несколько новых катализаторов, не спешит патентовать свои разработки.

По мнению Тарарыкина, ситуация с инновациями в нашей стране перевёрнута с ног на голову, так что сначала надо разбираться с идеологией. Дело в том, что у нас пытаются плясать от инноваций и ждут прорывов от российской Силиконовой долины – Сколково. Но Силиконовая долина не может существовать сама по себе, считает Тарарыкин. «Надо чтобы вокруг этой Силиконовой долины стояло несколько десятков промышленных, электронных гигантов, смотрели в эту долину, что там родилось, и немедленно выхватывали», – объясняет эксперт. А если средства вкладывать непосредственно в инновации, от вложенного рубля в готовой продукции окажется «три копеечки».

Помимо этого, в ходе обсуждения прозвучала мысль о том, что поднимать нужно не только оборонку, но и всю промышленность. Хотя, конечно, локомотивом по-прежнему остаётся ОПК.

Рост или «тревожное ожидание»?

Росстат всеми силами пытается обнаружить рост экономики. Если смотреть на статистические выкладки, вроде бы, всё нормально: растёт объём ВВП, собираемость налогов, инвестиции в основной капитал. Отчего же эти цифры вызывают у представителей реального сектора горькую усмешку?

Президент ассоциации «Станкоинструмент» Георгий Самодуров пояснил, что инвестиции в основной капитал действительно выросли на 4,6 процента в сравнении с предыдущим годом. Однако заёмные ресурсы составляют всего 48 процентов от общего объёма инвестиций, всё остальное – собственные средства предприятий. Во всех развитых экономиках ситуация принципиально иная, там собственные инвестиции редко превышают 20 процентов от общего объёма.

Можно радоваться собираемости налогов по прибыли, но стоит заметить, что в 2018 году сократилось общее количество предприятий, отмечает Самодуров. И это несмотря на целый комплекс мер поддержки, предлагаемый Минпромторгом. «Это очень хорошие меры, реально работающие, но их недостаточно, – утверждает эксперт. – На самом деле предприятия находятся в зоне тревожного ожидания, и говорить о том, что у нас идёт бурный рост, пожалуй, преждевременно».

На эту же тему часто высказывается, наверное, самый популярный в российских соцсетях директор промышленного предприятия – Вячеслав Яковлев, возглавляющий армавирский Кубаньжелдормаш. «У нас прибыль есть, а на расчётном счёте ноль, – делится с подписчиками промышленник. – На складе есть остатки металла, есть инструмент, нужно покупать станки – вот и получается, что по бумагам прибыль есть, а мы всё время в долгах сидим».

О том, что предприятиям не хватает оборотных средств, говорят многие промышленники. Выросли налоги, дорожает бензин и другие виды топлива, а процентные ставки таковы, что далеко не всякое предприятие может позволить себе взять кредит.

В таких условиях можно сколько угодно произносить лозунги о развитии экспорта, о поиске новых рынков, об освоении новых видов продукции, но когда у предприятий все силы уходят на выживание, развиваться просто нет возможности.

А ведь есть ещё и бесконечные проверки, регламенты, ограничения. «К нам приходит 28 проверок и оказывается, что мы нарушаем вообще всё», – разводит руками Вячеслав Яковлев.

«Однажды нас на 90 дней закрыли по акту пожарного надзора за то, что кнопка пожарной сигнализации была расположена на высоте 160 см вместо 120 см», – поделился горьким опытом глава обувной компании Ralf Ringer Андрей Бережной.

Наверное, было бы странно ждать от предприятий уверенного роста в таких условиях. По всей видимости, государству стоит задуматься о том, что промышленности нужно помогать.

Производство или бизнес?

Александр Тарарыкин рассказал о характерном разговоре с новым замдиректора одного из своих смежников. В ответ на вопрос, работал ли он когда-нибудь в промышленности, молодой человек ответил: «Нет, в промышленности я не работал, я занимался бизнесом».

Выходит, производство в нашей стране априори бизнесом не является. Действительно, если понимать бизнес как маржу с выручки, значительно выгоднее что-то перепродавать, чем производить.

По словам Андрея Бережного, производство любого изделия, кроме добычи нефти, в нашей стране будет несколько дороже, чем в других местах. У нас непростой климат: нужно одевать людей и отапливать цеха. У нас дорогая электроэнергия, изношенная инфраструктура и так далее. Значит, производственные расходы в российских компаниях выше. Следовательно, выходить на рынок российским предприятиям приходится на заведомо проигрышных условиях.

Если прибавить к этому большие расстояния, налоговую политику, «заточенную» под продажу сырьевых ресурсов, то выходит, как сформулировал Андрей Бережной, что мы «объективно неконкурентоспособны».

Александр Тарарыкин посетовал, что ему не дали возможности подключиться к трубе, по которой идёт газ среднего давления. «Хозяевам» этого газа выгоднее отправлять топливо на экспорт: так они получат больше прибыли. Электроэнергия на пути от поставщика до предприятия дорожает в разы.

О каком бизнесе может идти речь? «Как только мне экономисты считают, что вот мой трактор получается прибыльным, я знаю, что где-то обман», – говорит генеральный директор Ковровского электромеханического завода Владимир Лебедев.

По мнению Георгия Самодурова, государству следует активнее наводить порядок в тарифной политике естественных монополий.

Конечно, кроме государственных преференций, для достижения конкурентоспособности предприятиям важно снижать себестоимость и повышать производительность труда. Но все эти меры должны осуществляться одновременно, иначе заводы выпустят больше продукции, но не смогут её продать.

Например, Андрей Бережной говорит, что Ralf Ringer вполне готов удвоить объёмы производства, но с текущей себестоимостью продать эту обувь не получится. Значит, нужно, чтобы цена оказалась чуть ниже, чем у конкурентов.

По словам Бережного, предприятия, которые выжили в 1990-е и до сих пор продолжают работать, обладают выдающейся квалификацией. «Если эти предприятия посадить в более благоприятную среду, они вынесут всех конкурентов», – уверен эксперт. Если бы этим предприятиям можно было «росчерком пера» снять ограничения, расширить кредитные ресурсы, помочь сформировать рынки продаж, то они начали бы расти «двузначными темпами», считает Бережной.

Кадры: много людей не требуется

Если ещё несколько лет назад представители реального сектора хором жаловались на тотальный кадровый голод, то сейчас ситуация поменялась. Во-первых, предприятия отчаялись дождаться необходимых специалистов от государства, приспособились, создали центры подготовки и начали готовить кадры самостоятельно. Во-вторых, по мере модернизации производств выясняется, что новые технологии – безлюдные.

«К нам приходит молодёжь, мы занимаемся её подготовкой и теперь занимаем призовые места по станочным профессиям WorldSkills, – рассказал Владимир Лебедев. – Так что молодёжь есть, и она растёт. Но дело в том, что много людей не нужно. Новые технологии – это безлюдные технологии, и этим можно и нужно всё компенсировать».

Выходит, воспринимать промышленные предприятия как крупнейших работодателей для большого числа не слишком квалифицированных сотрудников уже не стоит. В чём на производстве есть потребность – так это в специалистах высокой квалификации, изобретателях, рационализаторах. Но здесь, по мнению Андрея Бережного, есть чёткая зависимость: если в стране будет производиться много обуви, то появится и производство комплектующих, и станки для производства обуви, и учебные заведения, которые будут готовить соответствующих инженеров-разработчиков. А если производства нет, то и инженеров не будет: кто же захочет получать невостребованную специальность?

Возвращаемся к тому, с чего начали: хотелось бы плясать не от абстрактных инноваций и кадров будущего, а от конкретных производств, которым нужны конкретные специалисты.

Немного об оптимизме

«Думаю, не стоит воспринимать всё сказанное выше как речи над свежевырытой могилой российской промышленности, – считает директор Центра экономического развития и сертификации (ЦЭРС ИНЭС) Роланд Шарифов. – Многие предприятия успешно ищут решения, учатся работать по-новому, развиваются и даже, как ни странно, растут! А ведь и правда: если не всё благоприятно в экономике в целом, это вовсе не значит, что конкретное предприятие не сможет грамотно выстроить стратегию развития.

Ключевое слово здесь: стратегия. Зачастую руководителей предприятий так захлёстывает текучка и решение операционных вопросов, что они даже не пытаются думать о том, как и чем их компания будет заниматься через несколько лет. Призывая к оптимизму, я вовсе не пытаюсь внушить кому-то, что в стране, в экономике, в руководстве всё хорошо. Но если не строить конструктивную и оптимистичную стратегию, компания и правда вряд ли придёт к росту.

А для начала я бы рекомендовал руководству предприятий тщательнейшим образом изучить меры поддержки, которые уже сейчас предлагает государство. Работая с оборонщиками, мы нередко видим ситуацию, когда руководители компаний просто не знают о возможностях, которые можно использовать.

Ну, а государству, разумеется, стоит внимательнее прислушиваться к потребностям реального сектора. Всё-таки развитие промышленности – один из ключевых факторов на пути к достижению национальных целей, поставленных президентом.

И всё-таки, согласитесь, странно: заводы есть, а опытные цеха и новаторы-рационализаторы куда-то делись. Современная молодёжь, наверное, и не сообразит, что такое БРИЗ. А эта аббревиатура означает «бюро рационализации и изобретений», такие были на каждом предприятии. Куда всё это исчезло? Что-то здесь не так...» 

 

Для полноты картины читайте публикации profiok.com: